Сказка из Ленинградской коммуналки - Ася Логинова

точно не дадут помереть. Сегодня в нашей просторной гостиной, где совсем недавно кипела работа, был накрыт пир на весь мир. Конечно, в хорошие годы до революции наши празднества были больше, столы выкатывали на всю деревню, а сейчас мы ограничены нашей коммуналкой, но от этого посиделки стали только более уютными. Моя относительная юность, когда морщины на лице не особо выдавали мой возраст, пришлась на годы советского союза. Поэтому для меня праздники в обычной квартире с коврами на стенах обладают особой атмосферой. Сидя здесь, мне кажется, что я оказываюсь в тех годах, на дне рождении у своей одногруппницы, на голове у меня кудряшки с начёсом, из кассетника играет песня о группе крови на рукаве, и по телу разливается приятное тепло. Жизнь тогда не бежала, а приятно тянулась. Сейчас я будто бы вернулась в то время, и даже вкус оливье да сельди под шубой был такой же, как раньше.

На самом деле сейчас мне дышать куда легче, чем вчера, голова разгрузилась хотя бы из-за того, что вся история с Денисом закончилась. Хайдена заключили под стражу, и теперь он без всяких скидок будет сидеть в темнице до скончания его веков. Вам, людишки, преподнесли всё это частично правдиво. Журналисты только слегка приврали, обозвав «Магическую зону заключения нежелательных элементов» суровым Магаданом, а преступнику Хайлову приписали возраст тридцати пяти лет вместо положенных столетий. Не пугать же вас нечистью, а то вы обычно на нас плохо реагируете.

После заключения Дениса под стражу, Кусакин дал большое интервью о произошедшем массовом гипнозе в Петергофе и о том, как он сам героически сражался с Хайловым, но силы были их неравны.

У судьбы парамонь не было такой сильной огласки, их просто отправили в соседние камеры с Хайденом. Но только одному, самому хитрому и скользкому, коту удалось смыться. Конечно же, это был Артемон, только его блохастой морде было под силу скрыться от ВОБРа.

Сише сбежать не удалось, в темницу было всем сажать девочку жалко, поэтому просто решили ей обрезать память и подменить воспоминания. Теперь Шишкова живёт в небольшом и холодном городке Юность где-то за Уралом, знать не знает ничего про магию и свои способности, а тем более про Красавцева.

Вот не был бы Лёня таким красивым, может, не пришлось бы с Хайденом всю эту заварушку разгребать. А сейчас по его милости столько бумажной волокиты будет – мама не горюй! Мне и в отделе надо рапорты написать, и тут отчёты заполнить, да я из всех документов месяца через два только выползу. Хайден – не существо, а сволочь самая настоящая: его рядом нет, а проблемы всё равно создаёт. Устала я и только сейчас, сидя за этим торжеством, всё-таки могу немного отдохнуть.

– Попробуйте этот пирог, он по новому рецепту сделан, – проговорила одна из русалок, по иронии судьбы протягивая противень Колобку.

– Не куксись ты, как хлеб на простокваше, – пихнул в бок друга Вербин, заметив не особо радостное выражение лица Круглого.

– Ты лучше мой безглютеновый салат попробуй из сельдерея и шпината, очень полезно, – ответил Колобок Иванович, подсунув под нос Антипа зелёное нечто.

– Я от деликатесов откажусь, ещё от Дашкиной кулинарии в себя не пришёл, – сказал чертильник, на что я ударила его под столом ногой. – Ну я что, неправ?

– Отлично Дарья готовит, – вступился за меня Водяной, накладывающий себе уже пятую порцию холодца. – Намного лучше, чем кое-кто, умеющий только кофе свой варить.

– Ты помолчи, тунец пресноводный, – тут же отозвалась Пиковая Дама, которая, по-видимому, за все эти дни не прекращала поколачивать по голове и без того лысеющего мужчину.

– Если они когда-то перестанут ругаться, то я больше не буду верить в любовь, – проговорил Тихомиров в полголоса, чтобы услышали это только его друзья, но получилось это у него слишком громко. Через пару секунд по его лбу прилетели сразу две ложки и от Царя Морского, и от Владычицы Карт. – Больно же!

– Ты с ними лучше вообще не общайся – токсичностью заразят быстро, – сказала Емельяна в адрес Жени и незаметно кивнула головой в сторону бушующих Дамы и Водяного. Тихомиров в ответ лишь рассмеялся и принялся что-то увлечённо рассказывать Кудрявицкому. На удивление, он тоже сегодня был здесь и сидел наравне с Нечистью.

– Емеля, – окликнула сестру я, на что она быстро подошла ко мне. – А Пашу Яга позвала? Сама?

– Я тебе скажу больше, он уже несколько дней здесь тусуется, он тут целую комнату обустроил своими компьютерами, и Виевна даже работу ему предложила, – ответила Сазонова, а я только удивлённо вскинула брови.

– Человеку? Ягиня? Работу? – спросила я, внимательно оглядев Пашу со стороны. Он обычный парень из богатой семьи, но я даже не представляю, какими мозгами он должен обладать, чтобы так покорить Ягу. Она многих из нас-то в Союз просто из-за происхождения взяла с закрытыми глазами, а не за какие-то особые достижения, а тут – мальчишку. Значит, он совсем непростой Паша из Желтогорска, что-то в нём есть, какой-то понятный только Ягине талант.

– Я сама удивилась, – сказала Емеля, сев рядом с Антипом. Вербин, заприметив это, быстро положил в пустую тарелку Сазоновой добротный кусок пирога. – Мне куда столько, Вербин?

– Ты ешь давай, а то тебя скоро ветром сдует, – ответил чертильник, накладывая Емеле жареную курицу. – И не смотри так на меня.

– Я молчу, – произнесла сестра и, окинув взглядом гору еды, грустно вздохнула. Кажется, у Вербина инстинкт спасателя не выключался с тех пор, как я принесла ему измученное тело Емели с пожара на Дворцовой. Наверное, Антип видел в ней себя и его раны, будто в зеркале, отражались на её душе. У них было одно горе на двоих: оба потеряли любимых людей, и, встретившись такими побитыми на извилистых дорогах судьбы, они, возможно, смогут заживить шрамы друг друга.

– Даша, там к тебе пришли, – позвал меня Олег Красавцев, выходящий из коридора. Я быстро подорвалась с места и побежала в сторону входной двери. Лишь бы там стоял Руденко, который принёс маленький букетик ромашек и какое-нибудь вкусное татарское блюдо. А ещё он бы сказал мне простое: «Я тебя люблю, и мне больше ничего не надо».

– Добрый вечер, – проговорил Крылов, поправив воротник своего пиджака. Ни Саши, ни признания в чистой и искренней любви тут не предвиделось. Антон ошеломлённо разглядывал моё голубое платьице и такой непривычный для меня внешний вид. – Ты выглядишь просто потрясающе!

– Антон, никакие протоколы по делу Хайлова я подписывать сейчас не буду, приходи в рабочее время, – ответила я и уже хотела захлопнуть перед носом берендея дверь, но он придержал её рукой. – Что тебе надо?

– Я решил продвинуть в Совете Светлых проект о том, чтобы дать Тёмным больше прав и добиться мира между нашими ведомствами, – сказал Крылов и протянул мне в руки небольшую бархатную папку. – Вот первые подписанные указы. Я постараюсь сделать всё что в моих силах для вашего блага.

– Ты серьёзно? – спросила я, удивлённо разглядывая жёлтые листы бумаги, заверенные подписью Василисы Премудрой. Здесь, на этой паре страниц, было счастье лично для меня хотя бы в том, что все старания не являются ненапрасными. И если сильно чего-то захотеть, то можно даже снова стать частью той большой семьи, которая когда-то развалилась из-за чужих для неё людей. Мы – единый народ, который должен держаться друг за друга, и несмотря на временные разделения, всё равно становится одним целым. Потому что только мы вместе, сообща, представляем ценность. Поодиночке нас проще уничтожить, но когда мы вместе – мы сила.

– Да, я бы очень хотел, чтобы разногласия между нами сошли на нет, – проговорил Крылов и протянул мне руку. – Надеюсь, теперь ты веришь мне.

– Теперь верю, Антон. Это на самом деле очень важно для меня, – ответила я, пока Крылов осторожно взял мою ладонь в свою и поднёс её к губам, поцеловал кисть. – Если хочешь, то